— Итак, на этом мы все сходимся, — сказал Карлсен, выпрямившись и глядя на собравшихся вокруг оперативного стола штабистов. — Ни обученных людей, ни кораблей у нас в нужном количестве нет. Подозреваю, что только правительство Сол постаралось внести свою лепту в полной мере.

Кемал, венерианский адмирал, обменялся взглядами со своими сопланетниками, но удержался от комментариев насчет весьма скромной доли брата Карлсена, Ногары. Все равно другого лидера у них не было.

Карлсен продолжал:

— Мы располагаем флотом из двухсот сорока трех кораблей, специально сконструированных и переоборудованных для применения новой тактики, которую я предлагаю. Мы все благодарны Венере за ее более чем весомую лепту: сто крейсеров. На шести из них, как вы, наверное, знаете, установлены новые дальнобойные сверхсветовые пушки.

Похвала не оказала заметного воздействия на замороженные физиономии венериан.

— Итак, количественно мы имеем небольшой перевес в сорок кораблей. Нет нужды напоминать, что любой отдельный берсеркер значительно превосходит по огневому и энергетическому потенциалу любой наш корабль. — Он сделал паузу. — Тактика «таран-абордаж» должна дать нам преимущество неожиданности.

Главнокомандующий старательно выбирал слова, не желая откровенно признать, что фактор неожиданности был их единственной реальной надеждой. Это было бы слишком даже для суровых космических генералов, на собственном опыте знающих, что такое корабль-берсеркер.

— Другая проблема — это нехватка опытных людей для абордажных команд. Набирая десантников, я сделал все возможное. Ядро десантников, уже подготовленных и еще обучаемых, составляют эстильцы.

Адмирал Кемал, кажется, понял, что за этим последует. Он отодвинул свое кресло, намереваясь встать, но решил немного выждать.

Карлсен спокойно продолжал:

— Тренированные десантники войдут в состав отрядов, каждый из которых будет приписан к определенному крейсеру. После чего...

— Одну минуту, главнокомандующий, — поднялся Кемал.

— Да?

— Вы намерены поместить отряды эстильцев на венерианские корабли?

— Мой план предусматривает и такой вариант. Вы против?

— Да. — Венерианин многозначительно посмотрел на сопланетников. — Мы все против.

— Тем не менее это приказ.

Кемал, с равнодушным лицом, сел молча, стенокамеры в разных концах комнаты Генштаба тихо гудели, напоминая, что происходящее записывается.

Главнокомандующий на секунду нахмурился, на лбу появилась тревожная вертикальная складка. Он несколько мгновений молча и внимательно смотрел на венерианина. Все равно, ничего другого не оставалось, кроме размещения эстильцев и на венерианских кораблях тоже.

Они не дадут тебе стать героем, Карлсен, подумал Митчел Спейн. Так устроен мир: люди глупы и не в состоянии сражаться на одной стороне все вместе, даже в такой войне.

В трюме венерианского крейсера «Солнечное пятно» Митч внимательно осматривал боевые латы, упакованные в предохраняющий контейнер, похожий на гроб. Митчела особо волновали локтевые и коленные сочленения.

— Может, мне нарисовать на нем знаки различия, капитан?

Слова принадлежали молодому эстильцу по имени Фишман, члену свежесформированной команды десантников, которую теперь возглавлял Митч. Фишман где-то раздобыл многоцветный стержень-ампулу, которой сейчас указывал на латы.

Митч окинул взглядом трюм, где деловито сновали десантники его команды, открывая контейнеры с оборудованием и экипировкой. Все шло своим путем, и Митч решил без нужды не вмешиваться.

— Знаки различия? Зачем? Разве что мы придумаем какую-нибудь эмблему для всей команды. Это было бы неплохо.

Бронекостюму едва ли требовались дополнительные опознавательные знаки. Будучи сделанным на Марсе, он отличался от других бронекостюмов некоторыми усовершенствованиями. Вероятно, лучших лат не было ни у кого. На бочкообразной груди костюма имелся значок: большой черный круг, разорванный красным зигзагом. Это означало, что Митч был участником победы над одним берсеркером. Точно такой же бронекостюм был у дяди Митча: марсиане любили бродяжничать в космосе.

— Сержант Маккендрик, — сказал Митч, — как вы себе представляете эмблему нашей команды?

Недавно назначенный сержант, молодой человек с тонким умным лицом, проходивший мимо, задержался, посмотрел на Митча, потом на Фишмана, словно пытаясь определить, кто из них выше по званию. Он нашел компромиссный вариант, устремив взгляд в пространство между двумя.

Его лицо вдруг помрачнело.

Венерианин с худощавым лицом, явно офицер, вошел в трюм в сопровождении отделения из шести вооруженных людей с повязками на рукавах. Корабельная полиция.

Офицер остановился, внимательно глядя на красящую ампулу в руке Фишмана. Когда в трюме установилась тишина и все присутствующие обратили внимание на его появление, венерианин сказал:

— Зачем вы украли ампулу со склада?

— Украл... ампулу? — Эстилец поднял ампулу, чтобы все видели. Очевидно, он думал, что это шутка.

Но корабельная полиция шуток не любила. Во всяком случае, шутки полиции никогда не нравились Митчу. Марсианин сидел на корточках рядом с контейнером. Внутри торса бронекостюма лежал незаряженный десантный карабин, и на всякий случай Митч положил руку на приклад.

— Мы на военном положении, — спокойно, даже мягко продолжал венерианин, обращаясь сразу ко всем собравшимся вокруг эстильцам. — Все люди на борту венерианского корабля подчиняются его законам. Кража из корабельного склада в период военных действий карается высшей мерой. Через повешение. Уведите его. — Он подкрепил приказ сдержанным жестом.

Ампула с громким стуком упала на палубу. С застывшей непонимающей улыбкой на лице, Фишман, казалось, сейчас сам был готов упасть.

Митч спокойно выпрямился, удобно расположив карабин на сгибе локтя. Практически карабин был двуствольной пушкой с устройством для гашения отдачи при стрельбе в невесомости. Им пользовались для уничтожения бронированных сервомашин берсеркеров.

— Одну минуту, — вежливо сказал Митч. Двое полицейских, неуверенно двинувшиеся было к Фишману, с готовностью подчинились, словно довольные, что появилось оправдание их нерешительности.

Офицер взглянул на Митча, хладнокровно вздернул бровь.

— Вы знаете, чем грозит нападение на меня?

— Какая вам разница как меня накажут, если я разнесу вашу мерзкую башку? Я капитан Митчел Спейн, я командую этим десантным отрядом и пока я им командую, никто не посмеет и пальцем дотронуться до моих людей без моего приказа. Вы кто такой?

— Господин Сальвадор, — сказал венерианин. Он оценивающе посмотрел на Митча, несомненно отметив, что тот был марсианином. В сознании господина Сальвадора закрутились варианты ответа. Выбрав нужный, он сказал:

— Если бы я знал, что этой ... группой командует человек, я бы не счел наглядный урок необходимым. За мной!

Последнее относилось к полицейскому патрулю и было подкреплено еще одним элегантным и сдержанным жестом. Не теряя времени, полицейские поспешили к выходу из трюма. Сальвадор взглядом пригласил Митча отойти в коридор. Мгновение помедлив, Митч последовал за венерианином. Господин Сальвадор невозмутимо поджидал его.

— Теперь ваши люди пойдут за вами куда угодно, капитан Спейн. В огонь и воду, так сказать. Но придет момент, когда вы последуете за мной. — Чуть улыбнувшись, венерианин ушел.

Митч задумчиво смотрел на закрывшуюся дверь. Потом команда десантников разразилась победным воплем. Митча радостно хлопали по спине.

Когда люди немного успокоились, один спросил:

— Капитан, что он имел в виду, когда называл себя «господином»?

— У венериан это нечто вроде политического чина. Эй, парни, слушайте меня! Мне может понадобиться свидетель.

Митч поднял карабин и, чтобы все могли видеть, открыв затвор, показал магазин: он был пуст. Новый приступ веселья, включавший не очень лестные шутки в адрес удалившихся венериан.

Но господина Сальвадора со счетов сбрасывать было рано.